Путь императора - Страница 117

117

Хозяин «Ночной бабочки» не удивился, увидев Фаргала со спутницей. Он даже позволил себе понимающе улыбнуться. Ясное дело: такой доблестный муж, как этот, ищет себе нечто более изысканное, чем его девочки.

– Я покупаю твой сад на всю ночь,– сказал Фаргал.– Выгони всех, и чтоб никаких любопытных глаз! Ты понял?

– О да, господин тысяцкий! – Хозяин с почтением покосился на золотую пряжку на поясе Фаргала.– Располагай мною. В саду никого нет, и ни одна душа не посмеет…

Эгерини уже не слушал. Бережно взяв под руку свою спутницу, он направился к внутренней двери. Хозяин, спохватившись, обогнал их, распахнул дверь… И остолбенел. Один взгляд на спутницу Фаргала – и у великондарца перехватило дыхание.

«Великий Ашшур! – пробормотал он, глядя им вслед.– Как она…»

Ранним утром Фаргал и его возлюбленная покинули «Ночную бабочку»

– Я ухожу, – сказала богиня, коснувшись пальцами губ Фаргала.—Но я приду опять.

– Теперь я в каждой женщине буду искать тебя,– тихо проговорил воин.

– О! – Таймат засмеялась.– Только тень моя есть в каждой женщине! Такой же, как сейчас, я никогда уже не буду, я – как любовь, и я неповторима. Нет, не ищи – найдешь лишь тень!

– Я понимаю,– печально сказал Фаргал.

Таймат отступила от него. Эгерини увидел, как серебряные искры пронзили воздух за ее спиной.

– Хочу я, чтобы ты был счастлив! И будет так!

Два сотника из тысячи Шорга возвращались в казармы.

– Глянь,– сказал один из них.– Фаргал! С женщиной!

– Ну да, с женщиной,– проворчал второй, – и что с того?

– Но говорят…

– А ты слушай больше! – Сотник побулькал остатками пива во фляге и, вздохнув, приложился.– Эй, ты чего?

Его приятель застыл с открытым ртом.

– Пропала! – сказал он через мгновение.– Ты видел?

– Что?

– Пропала!

– Кто?

– Да женщина! Раз – и нету!

– Бредишь,– проворчал второй сотник и протянул товарищу флягу.– Хлебни, полегчает.

– Да точно тебе говорю! – обиделся первый.

Второй оглянулся и увидел садившегося в седло Фаргала. Женщины не было. Ну и что?

– Может, обратно зашла? – предположил он.

– Да нет,– с досадой проговорил первый сотник.– Я видел! Раз – и нету!

– Угу,– буркнул второй.– Это ты молодым расскажи.

Лениво переругиваясь, наемники двинулись дальше.

Фаргал обогнал их, подхлестнул коня, и тот пошел размашистой рысью, отбивая копытами частую дробь. Фаргал был по-настоящему счастлив.

7

На Ладдиф Йорганкеш двинул пятидесятитысячное войско. Десять тысяч Алых, двадцать шесть – Черной пехоты, восемь тысяч наемников. Да еще – ополчение, присланное Владыками. Да еще три сборные тысячи конных лучников.

Когда Фаргал, поднявшись на стременах, оглядывал ползущее по дороге войско: всадников, пехоту, обоз, растянувшийся на целую милю,– сердце его замирало от ощущения окружающей его силы. Но потом он вспоминал мощные стены Ладдифа и понимал: чтобы взять город, понадобится не менее чем трехкратный перевес. Это – если не брать в расчет магов.

Но у Императора, который лично возглавлял армию, было другое мнение. А магов он вообще не принимал во внимание, поскольку был уверен: его собственный чародей, Фанкис Могучий, с сородичами управится.

К Ладдифу войско Императора прибыло через восемь дней. Расположив армию на пологом холме примерно в миле от крепости, Йорганкеш немедленно отправил послов, требуя сдачи города.

Требование это Шорг Белый охарактеризовал лаконично и весьма обидно для Императора.

Послы назад не вернулись. Их головы перебросила через стены фетская катапульта. Взбешенный Йорганкеш поднял Черных и, под прикрытием лучников и малых баллист, без всякой подготовки бросил их на стены. По всей видимости, предводитель фетсов именно на это и рассчитывал. Черным дали возможность приблизиться к крепости, даже поставить часть лестниц,– а затем разом обрушили им на головы все, что предусмотрительные фетсы припасли для нападающих: стрелы, снаряды, кипящее масло, ядовитую смесь, разъедающую кожу, огромные бревна, спущенные на длинных цепях, раскачивающиеся, как маятники, опрокидывающие лестницы и плющившие кирасы Черных, как сапог – яичную скорлупу. Штурм захлебнулся, даже не начавшись. Карнагрийская пехота отхлынула, оставив почти треть лежащими у подножия крепости.

Император совершенно обезумел от ярости. Советникам с трудом удалось уговорить его не посылать в мясорубку Гвардию.

К Фаргалу явилась делегация из шести десятников его тысячи, заявивших от имени всех наемников: они полностью доверяют Фаргалу как военачальнику, но если он прикажет повторить «подвиг» Черных, они не согласны. Аналогичные заявления были сделаны и остальным командирам наемников.

Императора кое-как успокоили. Карнагрийские войска разбили лагерь. Забулькали походные котлы, распространяя милый солдатскому носу запах. Зловоние разлагающихся трупов пока не примешивалось к обеденным ароматам – трупы были слишком свежими.

Все, кто хоть что-нибудь понимал в военном ремесле, в один голос советовали Императору успокоиться. Убитых не вернешь, а через день-другой подвезут заготовленный лес, и можно будет заняться строительством осадных башен, таранов и прочего. Но Йорганкеш ждать не желал. А когда командующий Черных, Урадзгир, упомянул, что осада может протянуться до праздника Игр, Император пришел в такое бешенство, что только заступничеством трех тысячников Алых Урадзгир сохранил свой пост. Йорганкеш заявил, что и трех дней не пройдет, как его победоносная армия займет Ладдиф. А если кто в этом сомневается, то для такого есть царский палач. Вот так-то!

117