Путь императора - Страница 136

136

– Его будут судить,– сердито сказал Йорганкеш.– И его осудят!

Саконнин промолчал.

* * *

Оборотень встрепенулся. Зов повелителя был еле слышен в этих стенах, но слуга Аша уловил бы его даже на вершине одной из гор Яго.

«Тот, кого ты знаешь, готов. Возьми его».

Оборотень расслабился, превратившись в бесформенный ком. Его сознание растеклось по залам и коридорам Дивного города, вошло в каждый угол и в каждую каморку…

«Я нашел его,– послал он весть через тысячи миль.– Я иду».

«Не спеши,– остановил его великий маг.– Ты возьмешь его следующей ночью, ровно за час до рассвета, когда взойдет звезда Ирзаи-Всадницы».

«Да»,– послал оборотень ответ, и повелитель покинул его.☻

* * *

Ашшикун сидел в трапезной постоялого двора у Рыбных ворот и болтал со своим приятелем, местным головорезом, когда его мозг пронзила острая боль.

Колдун рухнул лицом на стол и глухо застонал.

– Ты что? – удивился его собеседник.

– Да… старая рана. Извини, брат.

Боль отпустила Ашшикуна. Это был зов, на который следовало немедленно откликнуться.

– Извини, брат,– повторил колдун, поднимаясь.– Пойду к себе, что-то я захворал.

Поднявшись наверх, Ашшикун вынул из тайника берилл (узнай здешние ребята об этом камне – и Ашшикун гроша не дал бы за его сохранность), сжал в ладонях.

– Карасш аксшарот, Аш-ма-харсашт!

Господин откликнулся немедленно.

«Он должен объявить себя Императором между седьмым и девятым днем месяца Обновления»,— пришла мысль повелителя.

«Сегодня уже третий»,– подумал Ашшикун.

«Он придет к тебе завтра,— последовал ответ.– Ты готов?»

«Да, великий».

«Не ошибись».

Кристалл потеплел. Сила мага оставила его.

Ашшикун в изнеможении повалился на постель. Конечно, он сделает все, как надо. Цена ошибки ему известна.

* * *

– Гронир! – раздалось за дверью.– Ты тут?

Тысяцкий поставил бокал с вином, посмотрел мутным взглядом на дверь. Нет, он еще не напился, но напьется обязательно. Он теперь каждый день напивается, вот так.

– Ну? – буркнул он.– Кого демоны принесли?

Дверь открылась. Вошел Гишмир, десятник Алых из царской стражи. Поглядел оценивающе на тысяцкого.

– Сядь,– проворчал Гронир, похлопав ладонью по скамье.– Не маячь.

Десятник опустился на застеленную ковром скамью так осторожно, словно боялся раздавить.

Тысяцкий набулькал вина в собственный бокал, подвинул:

– Пей!

Гишмир взял бокал, подержал…

– Пей, не отрава! – сердито сказал Гронир.

Десятник отпил половину. Тысяцкий отобрал у него бокал и выплеснул остаток в рот. Снова потянулся к кувшину, но тот был уже пуст. Алый полез за другим, сковырнул кинжалом печать, но вытащить пробку одной рукой сразу не получилось. Гронир выругался, зажал кувшин между коленями.

– Слышь, Алый,– проговорил Гишмир,– я вот чего… Вашего-то арестовали.

– Кого – нашего? – не сразу сообразил Гронир.

– Ну, командующего вашего, Фаргала.

– Че-го? – Тысяцкий оставил в покое кувшин, уставился на гостя, как на ненормального.– Кто его мог арестовать, дубина?

– Император,– ответил Гишмир.– Думаешь, я вру? Да я сам его и отводил!

Гронир помолчал некоторое время, потом высказал, что он думает о Царе царей. Речь его была длинной и образной. Выговорившись, Алый замолк, угрюмо глядя на пробку, потом вдруг схватил кувшин и запустил в стену. Темное вино брызнуло во все стороны.

– Жаль, что так вышло,– пробормотал Гишмир.– Небось напели царю худое, а он и уши развесил.

– Напели, говоришь? – наливаясь яростью, прохрипел тысяцкий.– Хрен! Когда этот безмозглый выползок гадюки погнал нас демонам в пасть, никто ему в уши не пел! Вонючее отродье выгребной ямы!

– Ты полегче, Алый,– проговорил Гишмир.– Это все ж таки Император, любимец Ашшура…

– Ядовитой паучихи он любимец! – прорычал Гронир.– Башку ему отрежу!

Он дернулся, словно хотел схватиться за меч, но вместо правой руки тысяцкого сейчас болтался пустой рукав, а меч…

Гронир уткнулся лицом в скатерть и заплакал.

– Алый…– неуверенно произнес Гишмир.– Ну ты что, Алый? Ты что? Думаешь, я не понимаю… Ты это брось, слышь? У тебя ж, говорят, покровитель есть, из знатных, пошел бы к нему…

Гронир вскинулся, глянул бешено:

– Нету! Помер мой покровитель! Понял?

– Ну… Ну помер. Но ты ж не последний человек, Алый? Придумай что-нибудь…

– Что? – Гронир заскрипел зубами.

– Может, ему… это… сбежать?

– Как?

– Да просто.– Гишмир мотнул головой, лицо его стало отчаянным: – Поговорю с сотником, поставит меня в караул к темнице, а я его и выпущу. Я для тебя все, Гронир! Ты ж мне шкуру спас!

– А он – мне,– буркнул тысяцкий.– И не только мне.

Глядел он по-прежнему угрюмо, но отчаяния в глазах поубавилось.

– Я его выпущу,– решительно произнес десятник.– А ребята мои… ну, они мешать не станут. Но дальше – ты сам, потому как сквозь стражу мне его не провести. А тебе?

Гронир нахмурился, но тут же лицо его прояснилось.

– Есть мыслишка,– сказал он.– Попробуем.

Он повеселел, и Гишмир тоже улыбнулся. Но тут же помрачнел.

– А…– проговорил он.– Ничего не выйдет.

– Это почему?

– Да царский маг его все равно вынюхает.

– Не вынюхает! – уверенно сказал Гронир.– Да и нет его во дворце, мага-то. С войском он. Ладно, все!

Тысяцкий поднялся:

– Спасибо, Гишмир, не забуду. А сейчас – прости. Надо дело делать. Когда тебе в караул?

– Первая вечерняя стража.

– Понял. Жди.

* * *

Человек в сером грубом плаще с капюшоном (не совсем обычное зрелище в довольно жаркий день) вошел в трактир, огляделся, втянул носом вкусный запах жареного мяса и решительно направился в двери, ведущей на второй этаж.

136