Путь императора - Страница 89

Еще более плачевно окончилась попытка атаковать стены Агракада с лодок.

За два часа до захода стало ясно: попытка взять крепость полностью провалилась.

Штурм обошелся Йорганкешу почти в три тысячи человек. Правда, потери понесли в основном полки Владык.

Главнокомандующий Брег предложил разрубить трупы на части и с помощью баллист перебросить через стены крепости. Командующий читал в одном трактате, что лет пятьсот назад так удалось вызвать в осажденной крепости эпидемию чумы.

Йорганкеш выслушал это замечательное предложение и сказал благородному Соогониму, что население города – его подданные. Это во-первых. А во-вторых, главнокомандующий Брег – с этого момента больше не главнокомандующий и может отправляться к демонам Джехи. Он, Йорганкеш, лично возглавит войско.

На следующее утро обиженный Соогоним Брег уехал к себе в имение, а Владыка Карнагрии собрал совет тысяцких и спросил, что ему делать. Тысяцкие, большинство из которых получили свои должности еще при Аккарафе и отнюдь не за воинские доблести, благоразумно помалкивали. Высказался только командир Алых Гирур. Его совет был прост. Призвать из столицы еще десять тысяч Алых, переправиться и пройтись железной щеткой копий по южному берегу.

«Когда на той стороне останутся только мертвые фетсы,– сказал он,– Агракад сдастся сам».

В предложении был резон. Но – не ясно, каким образом высадиться на южный берег (еще более заболоченный, чем северный) и развернуться для конной атаки, если все сколько-нибудь подходящие места контролируются противником. Кроме того, Император не хотел рисковать своей гвардией.

Дело застопорилось.

А спустя несколько дней перебежчик сообщил: через горы переправились еще двадцать тысяч фетсов. И с ними, в разобранном виде, доставлены триста боевых колесниц. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять: ободренные успехом фетсы не собираются останавливаться на достигнутом.

С юга на север полетели императорские гонцы. Царь царей требовал у Владык еще солдат и еще провиант для армии. Был назначен общий налог в размере десятой доли состояния для каждого свободного карнагрийца. Популярность Йорганкеша стремительно падала. Но ни народ, ни Владыки пока не рисковали поднять флаг бунта. Если Император не может справиться с фетсами, это еще не значит, что его Алые не втопчут в грязь мятежника. И Владыки скрепя сердце послали и людей, и провиант, и деньги. Пока обозы двигались на юг, сам Император, оставив войско, отбыл на север, в Великондар. Заканчивался месяц Третьего Урожая, и Йорганкеш не желал вызвать недовольство Ашшура, не оказав должного уважения его празднику. Кроме того, Йорганкеш желал посмотреть Игры, а главное – ему до смерти надоели москиты агрских болот.

Император прибыл в Великондар в четырнадцатый день месяца Третьего Урожая. Его сопровождали тысяча Алых и тысяча наемников под командованием Шорга Белого, полусамерийца-полукушога, человека свирепого, хитрого и отважного при необходимости. Император прибыл в полдень, а вечером того же дня тысяцкий Шорг встретился в доме увеселений «Ночная бабочка» с помощником Управителя Гладиаторского Двора Хархаздагалом. Именно эта встреча послужила причиной трехдневного отсутствия помощника Управителя. Начальник тысячи Шорг Белый и бывший его подтысяцкий Хархаздагал веселились долго и обстоятельно. Впрок. И только вечером второго дня между друзьями состоялся серьезный разговор.

Воины устроились в одиночестве (за отсутствие сладких девочек – особая плата) в персиковом саду на песчаном берегу крохотного пруда. Подставив солнцу жилистые, расчерченные шрамами тела, друзья попивали нежное белое винцо и глядели на черных лебедей, плавающих совершенно безбоязненно буквально у ног людей.

Начал разговор Хархаздагал.

– Я слыхал, Император обломал себе молочные зубки? – лениво произнес горец.

– Угу.– Шорг лежал на животе, закрыв глаза. Его белые, как бумага, волосы (наследство отца, которого он никогда не видел, и основа его прозвища) цветом не отличались от песка.

– А твои как?

– Наше дело маленькое. Болтаться вдоль берега и брать к ногтю всех, кто сунется. Большая часть парней и меча ни разу не вынимала из ножен.

– Хорошо,– сказал Хархаздагал.– Наемник спит – деньги идут.

– А добыча? – Шорг приоткрыл один глаз.

Хархаздагал пожал плечами.

– Слушай, рубака,– тысяцкий открыл второй глаз,– возвращайся ко мне. Хватит ерундой заниматься. Клянусь гузном моего коня, не пройдет и месяца, как славный Император начнет нанимать новые войска. Возвращайся – и быть тебе тысяцким!

– Какой я тысяцкий,– усмехнулся Хархаздагал.– Я воин, рубака, как ты говоришь. А тысяцкому этого мало, нужна еще голова.

– Глупости,– недовольно возразил Шорг.– Я дело предлагаю!

– Не могу, друг. Знаешь ведь, старейшины…

– Иди ты!..

Тысяцкий сел.

– Где твои горы? – язвительно спросил он.– Покажи мне пальцем! Нету их! Мы на равнине, понял? Где твои старейшины? Там! А мы здесь, понял? Плевать я…

– Стоп! – Хархаздагал поднял ладонь.– Хочешь меня обидеть?

– А-а! – Шорг махнул рукой.– Я серьезно, а ты…

– И я серьезно. Слушай, Белый, есть у меня во Дворе один паренек…

– И что? – равнодушно отозвался Шорг.

– Тот самый, о котором я тебе рассказывал.

– Душитель львов? – спросил тысяцкий с возродившимся интересом.– Ну?

– У меня к тебе предложение…

9

Через час после того, как Хархаздагал вернулся на Гладиаторский Двор, к нему заявился Жеб и бросил на стол список участников будущих Игр.

– Что это? – спокойно спросил горец, хотя догадывался о содержании свитка – ему уже успели сообщить о позавчерашнем визите благородного Доменнина.